Главная - Пресса - «Я имею возможность ежедневно общаться с гениями»

«Я имею возможность ежедневно общаться с гениями»

<< назад вперед >>

Дирижер Станислав Кочановский 5 сентября в 19:30 на площади Искусств представит публике торжественный Гала-концерт «День Русской музыки в Санкт-Петербурге», посвященный 175-летию П. И. Чайковского. Он состоится при поддержке комитета по культуре правительства Санкт-Петербурга. Дирижер рассказал об актуальности музыки Чайковского, о своем творческом пути и целях искусства.

- Когда я изучала вашу биографию, у меня сложилось о вас впечатление, как о таком герое нашего времени. Мне кажется, вы очень чувствуете это «свое время». В связи с этим вопрос. Мы часто ругаем оперных режиссеров за то, что они пытаются актуализировать материал. А как герой нашего времени, дирижер, актуализирует для себя музыкальный материал?

- Мне кажется, ничего специально актуализировать не нужно. По этой же причине я не сторонник режиссерских гиперизысков. Люди и так все это видят вокруг, не надо их нагружать чрезмерным реализмом тем более, если это идет в разрез с первоисточником. Музыка жива, пока мы ее исполняем, проживаем, пропуская через себя. Дирижер – это проводник между композитором и публикой. Сегодня мы имеем бесчисленное количество прекраснейших записей выдающихся дирижеров и оркестров. Но все равно люди не перестают ходить на концерты. Почему? Я думаю, потому, что ни одна самая лучшая запись не сможет заменить живой концерт. Услышать здесь и сейчас уникальное исполнение, которое никогда больше не повторится, услышать, как эта музыка живет сегодня в исполнении того или иного музыканта. Имея серию концертов с одной и той же программой, я, даже если очень захочу, не смогу сделать их совершенно одинаковыми.

- А что происходит?

- Происходит чудо сиюминутной импровизации. Да, никто не меняет ноты, звучит та же симфония, что и вчера. Но все — живые люди, и от того, что происходит вокруг нас, меняется и исполнение.

- Поговорим о значении искусства. Берроуз писал, что художник – архитектор изменений. А Руссо считал, что искусство только придает лоска публике. Какой вы придерживаетесь точки зрения? Меняет ли что-то искусство в обществе?

- Искусство делает людей лучше. Музыка – особенно! Я верю, что за те два часа, на которые публика погружается в атмосферу симфонического концерта, отвлекаясь от повседневной суеты, забывая о тяжелой действительности жизни, можно сделать человека чуть лучше. Конечная цель искусства – это очищение, катарсис, если хотите.

- Может наоборот стоит обращать внимание аудитории на проблемы?

- Самое главное — заставить публику думать. Вытащить ее из «зоны комфорта». Я купил билет – развлекайте меня. То же касается и музыкантов оркестра. Нельзя играть только привычный репертуар. Это тупиковый путь.

- Что есть по-вашему гениальность?

- Сложный вопрос. Я думаю, гений – это 1% искры божьей и 99% труда. Есть выдающиеся дирижеры, но гении… это слишком смелое заявление. Все-таки дирижер пребывает в тени композитора. Дирижер помогает «родиться» сочинению каждый раз заново.

- Но дирижер часто решает, кому остаться в истории.

- Отчасти. Но время все же выметает лишнее. Два века назад были ведь не только Бах, Моцарт, Шуберт. Но сейчас мы знаем именно их. Бах при жизни был лишь известным органистом. Шуберт не услышал ни одной своей симфонии. А Чайковский получил признание при жизни и умер на пике своей карьеры каким-то божеством.

- Как дирижер совмещает в себе необходимую в профессии жесткость с тонкостью души? В этом смысле Мравинский — потрясающий пример человека сильного, но вместе с тем тонко чувствующего искусство.

- Каждый по-разному. Дирижер – в первую очередь тонкий психолог. Необходимо помнить, что перед тобой сидят живые люди в оркестре, а не роботы, исполняющие твою волю. Как-то Георг Шолти на вопрос молодого дирижера, как лучше развиваться, как строить карьеру, ответил: «Я желаю вам только одного: чтобы ваша профессия всегда оставалась только хобби». Сейчас я все больше начинаю понимать, что именно он имел в виду. Нужно искренне любить свое дело, не превращаться в ремесленника. Работа любого настоящего музыканта — это тяжелейший труд. Но превратив его в ежедневную рутину, перестав по-настоящему любить свое дело, все заканчивается.

Евгений Александрович Мравинский проводил огромное количество репетиций. И вся основная работа происходила именно на них. Он даже однажды отменил один из своих концертов после генеральной репетиции, потому что еще раз вечером так же хорошо сыграть невозможно.

Юрий Хатуевич Темирканов в одном из интервью сказал: «Я, когда молодой был, старался оркестру помогать, чтобы они лучше играли, а теперь я стараюсь им не мешать». Вот это, мне кажется, золотые слова, который каждый дирижер должен где-то себе записать и время от времени доставать и читать.

- Но, тем не менее, ежедневная борьба ожесточает.

- Да, вся жизнь ожесточает. Но меня питает и поддерживает моя семья и любимое дело. Я счастливый человек. В силу своей профессии я имею возможность ежедневно общаться с гениями через их музыку.

- Как бы вы охарактеризовали концерт 5 сентября?

- Концерт посвящен 175-летию величайшего композитора. Прозвучат и инструментальные концерты, и знаменитые арии из опер. Однако помимо хитов мы включили в программу также и редкости, например, куплеты Светлейшего и арию Вакулы из оперы «Черевички». Если людей, которые регулярно ходят на классические концерты или в оперу, после этого концерта станет чуть больше, значит мы на правильном пути.

- Если говорить о творчестве Чайковского, то оно поднимает вопросы о чистоте, невинности, любви, красоте, о страстях человека. Как герой нашего времени отвечает на эти вопросы? Кажется, что они больше не соотносятся с современностью.

- Эти вопросы самые актуальные для нормального человека. Если музыка звучит сегодня, значит, она нужна и остается современной. Я думаю, что музыка Чайковского именно потому так популярна во всем мире, что она адресована сердцу каждого слушателя, а не публике вообще. Мне кажется, именно в этом секрет актуальности и популярности. Посмотрите, по городу сейчас кругом висят афиши «Лебединого озера» — балет идет на всех площадках. Как-то была даже шутка, что трубачи закончились в городе, потому что во всех театрах давали «Лебединое озеро».

- Нет ли в узнаваемости Чайковского привычки?

- Я стараюсь в своих программах комбинировать произведения известные и редко исполняемые. Нельзя публику кормить только пирожными и давать исключительно «Пиковую даму», «Кармен» и «Травиату». Необходимо заставлять публику работать. Я не согласен с мнением, что нет незаслуженно забытых произведений. Пять лет я руководил оркестром в Кисловодске. Наряду с традиционным репертуаром мы сыграли очень много музыки, которая или звучала крайне редко, или не звучала там никогда, как, например, произведения Веберна, Лигети, Броннера, Гульда. Даже Барток, Стравинский и Прокофьев были нечастыми гостями и воспринимались «современной» музыкой. Мы провели двухнедельный фестиваль Шнитке. Я глубоко убежден, что публику надо просвещать. Я восхищаюсь тем, что делает Владимир Юровский в работе с Госоркестром. Каждая его программа, то, как она составлена, — уже произведение искусства. Это продолжение линии Геннадия Николаевича Рождественского.

- Что, как вы считаете, мы не сделали для памяти Чайковского?

- Сегодня я, размышляя о нашей встрече и о Чайковском, подумал, как печально, что у нас в Петербурге, где композитор провел значительную часть своей жизни, нет ни одного памятника в его память.

Беседовала Надежда Маркова. Оригинал: http://art1.ru/